На перекрестке культур
Подписаться
Транслировать новости у себя на сайте
Искусство народов стран Востока, обладающее поразительной силой художественной выразительности, на протяжении многих веков дарило миру истинные шедевры творчества в области архитектуры, миниатюры, прикладного искусства, музыки, литературы и поэзии.
О развитой культуре центральноазиатских народов свидетельствуют древние памятники бактрийской, согдийской, орхонской, хорезмийской письменности, настенной живописи и скульптуры, архитектуры и многое другое. И в этом трудно переоценить огромную роль Великого шелкового пути как международной транспортной артерии древности, связывавшей такие страны и регионы, как Китай, Индия и Центральная Азия, Средний и Ближний Восток, Средиземноморье. Этот путь обеспечивал не только торговые связи между этими территориями, но и информационный диалог между континентами и странами, служил проводником новых технологий и новаций, а также культурных ценностей. Тем самым создавая условия для духовного обмена.
Собор Парижской богоматери и мечеть Магокки Аттари в Бухаре, собор Святого Петра в Риме или ансамбль Регистан в Самарканде представляют разные культуры — христианский Запад и мусульманский Восток. Но по духовной значимости, силе образно-эмоциональной экспрессии и красоте форм все они истинные шедевры мировой культуры. Средневековые сооружения Европы и памятники архитектуры Среднего Востока объединяют не только сходство формальных и конструктивных решений, но и величие духа, атмосфера возвышенных чувств и ассоциаций.
Особый взлет культура и искусство ислама получают в государстве Амира Темура и Темуридов, родиной которых является земля Узбекистана. Не случайно эта феноменальная эпоха, отмеченная появлением изумительных по силе художественной выразительности произведений литературы и поэзии, памятников архитектуры, прикладного искусства и миниатюрной живописи, именуется временем «Темуридского Ренессанса».
В рамках этого культурного феномена сформировалось и искусство миниатюрной живописи, оказавшее огромное влияние на стиль и творческую манеру многих выдающихся европейских художников. Среди множества ярких имен миниатюристов Бухары, Герата, Самарканда, Исфагана, Тебриза, безусловно, особое место занимает гениальный художник Камолиддин Бехзод, творчество которого расцвело в эпоху меценатствующих темуридских правителей.
Многие европейские художники — от титанов Ренессанса до великих мастеров XX века — искали вдохновение в миниатюрной живописи и декоративном искусстве Востока эпохи Темуридов. Особенно это заметно при сравнении творчества двух гениев — Леонардо да Винчи и Камолиддина Бехзода.
Оба великих художника — представители двух ренессансных феноменов — средневосточного и европейского, чье творчество отражает наиболее яркие достижения изобразительной культуры того периода. Они почти ровесники: Бехзод родился в 1450 или 1455 году и умер в 1536-м в Тебризе, могила его неизвестна. Леонардо да Винчи родился в 1452 году и умер в 1519-м во Франции, могила его также неизвестна. Очень близка их творческая судьба — сегодня известно лишь считанное количество точно атрибутированных именем Леонардо да Винчи картин и рисунков. Примерно также обстоит дело и с работами Камолиддина Бехзода — всего три рукописи с его миниатюрами точно можно отнести к авторству художника. Это рукописи, хранящиеся в США (Балтимор), Англии (Британский музей) и России (Санкт-Петербург).
Оба художника работали при дворах меценатствующих правителей и уже при жизни были признаны непревзойденными. Именно по этой причине каждому из них пытались подражать их последователи и ученики. Они работали в разных регионах, социально-политических и экономических условиях, разной была религиозно-культурная атмосфера. Миниатюра темуридского Востока и живопись Европы XV-XVI вв. отличаются и порой даже несопоставимы по размерам, технике исполнения и объемно-пространственным решениям. Тем не менее, общность интонаций и тематические соответствия в целом ряде произведений двух великих художников нередко настолько очевидны, что требуют специального рассмотрения.
В целом западно-восточные связи в средневековом искусстве наиболее ярко проявились в Оттоманской империи. В конце XV века гордостью двора Османского султана являлся венецианский художник Джентиле Беллини. Он писал прекрасные портреты в восточном стиле, используя при этом традиции свето-теневой и объемной моделировки, характерной для европейской живописи. Оттоманский султан посылал картины Беллини правителю Герата темуриду Хусейну Мирзе, двор которого также славился покровительством поэзии и искусству, чтобы вызвать на некое соревнование известных мастеров гератской школы, среди которых был и блистательный Бехзод. Нередко художники этих двух центров писали один и тот же портрет, чтобы продемонстрировать свое мастерство в сравнении с другим автором.
Именно Бехзоду Хусейн Мирза поручает принять вызов со стороны Оттоманского султана: в итоге художник создает необычную для миниатюрной живописи серию портретов, в которых ощущается манера европейской живописи XV-XVI вв. Среди них изумительная работа «Дервиш из Багдада», оригинал которой хранится в библиотеке музея Топ Капы в Стамбуле и датируется 1500 годом.
К. Бехзод создает удивительно тонкий психологический образ, тем самым подтверждая мысль о высоком профессионализме мастеров-миниатюристов, знании ими академической традиции рисунка и живописи. Очень удачно автор передает настроение и выражение лица человека, сидящего в смиренной позе уважения и внимания. Белый колпак несколько небрежно обернут чалмой, на плечи накинут простой шерстяной халат «аба», под ним голубая рубашка. Ничто не отвлекает от главного — выразительных глаз, смотрящих на зрителя проницательно, миролюбиво и в то же время несколько загадочно. В это же время был сотворен и шедевр Леонардо да Винчи «Джоконда», также обозначивший собой новое явление в психологическом портрете искусства Европы.
При сравнении портрета Моны Лизы Леонардо с работой Бехзода «Дервиш из Багдада» обнаруживаются характерные общие черты как во внешней трактовке образов, так и в интерпретации мимолетных психологических нюансов. В противоположность античной эстетике, культивировавшей красоту видимого мира и чувственного тела, в работах Камолиддина Бехзода и Леонардо да Винчи отстаивается приоритет духовного начала.
Объяснение причин типологического соответствия или генетической общности в произведениях обоих художников следует искать в общих истоках исторического и культурного генезиса. Именно Коран и Библия — великие книги, выражающие основную суть мировоззрения народов евразийского ареала, являются базовой основой для определения универсальных черт средневекового искусства Востока и Запада.
Интересны смысловые и стилевые параллели всемирно известной картины Матисса «Танец», созданной в начале ХХ века, с не менее известной миниатюрой Бехзода «Танец дервишей». Ритуальный танец «зикр» становится популярным сюжетом в миниатюрах XVI -XVII вв., заполняя фронтиспис (рисунок, помещаемый перед первой страницей книги) рукописей на темы произведений Саади, Хафиза, Навои и других средневековых авторов.
В миниатюре, созданной в 1490 году, ощущается естественная динамика и внутренний духовный порыв, охвативший всех принявших участие в ритуальном действе персонажей. Танцующие — два седобородых старца и двое мужчин средних лет, что символически передается цветовой гаммой их длиннополых халатов: чем ярче цвет, тем моложе персонаж. Вихревое движение танцующей группы художник подчеркивает с помощью извивающихся линий рукавов и змеевидных по пластике разноцветных легких шарфов.
Матисс в своей известной работе «Танец» использует стилистику декоративно-плоскостных форм Бехзода в еще более утрированной форме — усиливает значение контурных линий и локальных цветовых пятен. Однако главный пафос изобразительной идеи в работах Бехзода и Матисса сохраняет общее значение: единение пластики и музыки, слияние ритмов души и тела. Это ощущение составляет ту философско-семантическую основу, которая роднит произведения двух гениев Востока и Запада.
Еще одна важная тема, которую отразил в своем творчестве Бехзод, также имеет параллели в европейском искусстве — противостояние добрых и злых сил.
Принцип контрастного сопоставления демонических образов и земных героев широко использовался в картинах многих европейских художников XV-XVII вв. и был направлен на пробуждение или устрашение обывательского сознания. В миниатюре Востока, в том числе самого Бехзода, нередко встречаются сцены борьбы добрых и демонических сил. На одной из миниатюр художника звероподобный демон изображен вырастающим из земли вместе с цветами. В европейском искусстве изображение демона дается с использованием линейной перспективы. Такова картина немецкого художника Михаэля Пахера «Св. Вольфганг и черт» (XV в.).
Наиболее ярко и впечатляюще этот восточный бестиарий нашел отражение в миниатюре Бехзода «Махан и демоны», иллюстрирующей эпизод из поэмы Низами «Хамса». На ней изображены демоны-дивы в виде человеческих фигур со звериными мордами и семиглавый дракон. Интересно сопоставить эту миниатюру с величественным панно Пикассо «Герника», основанном на том же принципе эпатажа обывательского сознания с помощью персонификации зла в демонических образах. Безусловно, степень трагического звучания в миниатюре Бехзода и в произведении Пикассо несопоставима, но сама идея возможности торжества зла, угрожающего душевному равновесию и благополучию обывателя, не стареет со временем. В обеих работах используется единый принцип выразительного пластического ритма, позволяющего создать ощущение безысходности и апофеоза разрушительной стихии. Пикассо выводит звучание темы на уровень социального протеста, у Бехзода тема остается в рамках литературно-поэтического сюжета, но эмоциональное воздействие на зрителя и в той, и в другой работе поражает.
Эстетика орнаментального стиля, блистательно выраженная во многих работах Бехзода, была оригинально интерпретирована во многих произведениях европейских художников XIX-XX веков. Бехзод также использовал орнамент в качестве украшающего элемента, но как истинный мастер не ограничивался функцией узора и вводил его в ткань основных изображений. Примером блистательного синтеза фигуративного и орнаментального начал может служить изысканная композиция «Юноша среди цветущих ветвей», созданная художником в 1480 году. Фигура будто сливается с орнаментом, образуя некую яркую пластическую метафору, поэтически воспевающую торжество жизни и красоты. Прием слияния орнамента и фигуры человека стал ведущим пластическим лейтмотивом в творчестве известного австрийского художника-живописца и монументалиста Густава Климта. В его картине «Три возраста» (1909 г.), изображающей три обнаженные фигуры — пожилой женщины, молодой матери и ее маленькой дочери, можно видеть виртуозное вкрапление узора в философскую и пластическую концепцию автора. Как и в миниатюре Бехзода, он символизирует мажорное, жизнеутверждающее начало, связанное с животворящей силой природы.
Естественно, что традиции миниатюрной живописи средневекового Востока, оказавшие значительное влияние на формирование эстетики искусства Западной Европы XVII-XX вв., для искусства современного Ближнего и Среднего Востока, а также Центральной Азии являются основополагающими. Это отчетливо наблюдалось в творчестве художников стран арабского Востока, Турции и Ирана, обучавшихся в конце XIX — начале XX века в Европе и пытавшихся сочетать традиции миниатюрной живописи и западноевропейского искусства.
В искусстве Узбекистана наследие великих мастеров средневекового Востока также прослеживается в творчестве многих художников. Так, в работах, созданных в двадцатых годах прошлого века, некоторые из них стремятся выразить свою философскую и художественную концепцию восприятия Востока как поэтического и одновременно экзотического мира грез с помощью грациозной пластики линий и экспрессии цвета, основываясь на эстетике миниатюрной живописи. Однако в последующих условиях диктата соцреализма и борьбы с феодальным прошлым традиции миниатюрной живописи были надолго преданы забвению. Но даже в то время нередки были случаи, когда, не боясь негативной реакции властей, художники создавали картины, наполненные эстетикой восточной миниатюры. Такова, например, широко известная картина Ж.Умарбекова «Навои и Хусейн Байкара», написанная в 1974 году. Многое из живописных открытий этой ранней картины как итог симбиоза приемов миниатюры и иконописи перешло затем в последующие работы автора. Особая нежность, мягкая лирическая тональность и теплота человеческих чувств в сочетании с оригинальной живописной манерой произвели на зрителей того времени ошеломляющее впечатление.
В связи с бурным процессом роста национального самосознания на рубеже XX-XXI вв. в творчестве художников Центральной Азии наблюдается активное обращение к собственной национальной истории, религии и поэтике традиционной культуры. Это породило новый всплеск интереса к традициям миниатюрной живописи средневекового Востока в Узбекистане. Усилиями большой группы молодых художников восточная миниатюра возрождается в прежних формах. Используя такие материалы, как папье-маше, бумага, кожа, современные мастера пытаются копировать лучшие образцы великих миниатюристов средневекового Востока. А также, не меняя принципов миниатюрной живописи, создают работы, проникнутые авторскими интонациями.
С другой стороны, искусство восточной миниатюры оказывает сильное влияние на так называемую новую волну живописцев, которая сформировалась в период независимости как альтернатива прежним традициям соцреализма. Именно в этой среде эстетика миниатюры средневекового Востока получает новую творческую интерпретацию и позволяет художникам использовать широкий спектр пластических метафор и поэтических иносказаний. Отношение к Востоку как таинственному и непознанному миру вдруг отчетливо и контрастно прорисовывается у живописцев поколения 80-90-х годов. Таким образом, великое наследие средневекового Востока не теряет своей животворной силы и в современном искусстве стран, географически входящих в историко-культурное понятие «Восток».
Долгое время миниатюрная живопись эпохи Темуридов и ее блистательные представители изучались по преимуществу в рамках этой культурно-исторической и географической зоны. Между тем, восточная миниатюра как феномен глобального значения, безусловно, должна рассматриваться и в контексте общемирового художественного процесса. В целом же искусство эпохи Темуридов оказало огромное влияние на развитие всего мирового искусства. В произведениях европейских художников XX века мы обнаруживаем много из того, что ранее было сделано мастерами Востока этой поры. Из калейдоскопа разбросанных по регионам и эпохам артефактов составляются уникальные картины, раскрывающие идею универсальности мирового искусства. В этих сложных переплетениях общего и особенного в ментальности художников Востока и Запада и складывается уникальность мирового художественного процесса, лишь подтверждающая, что у истинного таланта нет границ.
Гениальные труды и наследие выдающихся ученых и мыслителей средневекового Востока — достояние не только одной нации или народа, а всего человечества. Это бесценный дар, источник мудрости и знаний для новых поколений людей и прекрасный материал для новых открытий.
Источник: tourprom.ru
